Очередные фантазии - порка, колодки, розги
- Спустись в подвал, все приготовь там, и сам приготовься, - сказала Она. Внутри у меня все оборвалось и сладко заныло. Для этой фразы у Неё есть специальная интонация, сладкая, как зрелая хурма и чуть вяжущая.
В подвале и так все готово. Перед огромным во всю стену зеркалом стоят специальные козлы. Конструкцию Она придумала сама. Находится на них довольно удобно, хотя и крайне унизительно. Ноги за лодыжки пристёгиваются ремнями к надежным дубовым ножкам с металлическими копытцами. Запястья зажимаются в колодки. Талия притягивается широким ремнем. Шея тоже пристегивается, или не пристегивается, если Она хочет, что бы я видел Её ножки. Когда я ложусь на козлика , моя попа задрана удобно и высоко и полностью находится в Её распоряжении. Козлы обтянуты черной прохладной кожей. Я их люблю и ненавижу.
Я зажигаю настенные светильники. Свет неяркий и чуть желтоватый. Подметаю. Она терпеть не может, что бы в подвале был мусор на полу. И начинаю раскладывать на специальном столике плетки. Они все сделаны моими руками. Пришлось освоить эту старинную профессию. Когда Ей в голову приходила очередная фантазия или появлялся новый наряд или в новой видеокассете она видела новый фасон, мне немедленно приказывалось изготовить очередной экземпляр, и что бы ручка из мягкой кожи, на кончике три маленьких медных шарика, а вот тут и тут такие же бантики, как на поясе для чулок от бело-голубого гарнитура.
- И что бы завтра к вечеру я уже могла её попробовать.
Пробуют плетки, хлысты, дамские бичи и ремни на мне. Иногда Она увлекается испытаниями и забывает, что за хорошую работу мне полагается поощрение. Хотя Она считает, что это и есть поощрение.
Не хватает свежих розог. Розги обязательно должны быть свежими, иначе все пропало. Не будет ни гибкости, ни звука. Я отправляюсь в ближайшую рощу. Тщательно выбираю прямые, ровные. Березы в наших краях не растут, и приходится довольствоваться ивой. Она тоже прекрасна. Нарезаю отдельно длинные и отдельно короткие розги. Длинные, как правило, в ход не идут, но обязательно должны быть! Замачиваю розги в ванной. Дважды ошпариваю подсоленным кипятком. Тонкая кора от кипятка отваливается, и ветки обнажают гладкую белоснежную поверхность и при взмахе начинают восхитительно тонко петь. Я заворачиваю готовый розги во влажное полотенце. Они не должны пересохнуть, но и разбухать им не надо.
Кажется все готово. Я жду, поглядываю на часы, и гадаю за какие же прегрешения ждет меня возможность слиться в экстазе с нашим козликом.
Шаги. Я опускаюсь на колени. Её полагается встречать, глядя в пол. Она входит. Легкая волна парфюма и цоканье каблучков по каменным плитам. На этот звук у меня условный рефлекс, как у собаки Павлова. Внизу живота все сжимается. Я не поднимаю глаз. Пауза. Она осматривает все вокруг. Замечаний нет. Кажется я ничего не забыл.
Рука в ажурной перчатке прикасается к щеке.
- Ну чего мы ждем, малыш? В седло!
Я покорно спускаю брюки и занимаю место на козлах для порки с ласковым именем "козлик". Блеять козлик умеет только моим голосом и довольно громко.
Сначала лодыжки. Раньше она мне стягивала ремнем колени. Но потом решила, что во время наказания они очень забавно дергаются. Я согласен. Действительно забавно. Руки в колодки. Красивый бронзовый замочек. Колодки такого размера, что удержали бы слона.
Талия. Ремень туго натягивает кожу на ягодицах. Я пока в трусах. Она снимает их сама в последний момент. Это часть игры. Это знак, что приговор окончательный. Шея тоже пристегивается. Взгляд теперь уставлен в пол и поднять голову очень трудно. И лучше не подглядывать. За это бывает очень больно.
За спиной происходит шуршание. Она всегда переодевается к встрече с козликом. Костюм всегда очень эротичный. Это тоже часть наказания. Грешники в мусульманском аду находились прикованными к столбам и окруженные нагими гуриями. Ни черта не понимали мусульмане в эротике. Если бы у гурий были бы такие костюмы как у моей хозяйки, несчастные грешники кончали бы прямо у столбов. К стати о столбах. Мне всегда стыдно, что она видит как я возбужден к этому моменту.
Шуршание продолжается. Она умеет так шуршать одеждой, что я прекрасно понимаю, что происходит. Вот правый чулок. Подвязка. Вторая подвязка. Пауза. Это она смотрит в зеркало чтобы проверить ровность стрелки. Очень хочется поднять глаза, но я сдерживаюсь. Тело напряжено до предела. Колодки врезаются в запястья. Я начинаю невольно постанывать. Я знаю, это ей нравится.
Второй чулок. Левый. Это значит, сейчас Она наденет туфли и все начнется! О Боже. Шуршит лайкра. Она не торопится. Она смотрит на меня. Она любуется капельками пота, которые падают на пол с моих колен, которые сейчас начнут забавно дергаться. Туфли. Все. Туфли. Боже!
Я все же чуть-чуть приподнимаю голову и смотрю на отражение в зеркале. Чулки черные. Это значит, Она расположена к строгой порке. Розги, и не менее пятисот. Кнут и хлыст добавить по вкусу. Если чулки белые Она настроена игриво. Через каждые двадцать ударов надо поцеловать колено. Или подвязку. Так бывает при испытаниях новой плетки. Когда она одевает красные чулки - это значит что она на кого-то сердится. Это очень больно и очень сексуально. Бывает не часто. Для контраста. Сегодня чулки черные.
Она расстегивает ошейник. Можно поднять глаза. Взгляд скользит по высоким шнурованным полусапожкам на высоченном каблуке, по ажурным черным чулкам со стрелкой с широким кружевным верхом. Чулки пристегнуты к старинному корсету со шнуровкой, китовым усом и кружевной отделкой. Трусики тоже черные, узкие и блестящие. Надеты поверх подвязок, что бы можно было без хлопот снять.
Внутри прокатывается волна томительного жара и в моих стонах появляется нетерпение. Я весь делаюсь, словно из стали. Руки перестают чувствовать колодки. Но еще не сейчас. Она знает - надо потомить. Обязательно надо потомить меня перед поркой, тогда сталь растечется воском.
Она не замечает меня. Меня нет в этом подвале. Она сейчас вся есть великое таинство - Женщина Перед Зеркалом. Она осматривает себя. Она любуется собой. Она поправляет невидимые неточности в своем наряде. Перестегивает подвязку на правом чулке. Скользит вниз ладонью в ажурной перчатке до локтя по стрелке чулка, не доверяя отражению в амальгаме. Это длится бесконечно долго. Я весь трепещу. Я как пустыня, ждущая дождя. Я растрескался до центра земли, и нет надо мной Божьей милости. Не могу оторвать глаз от Её бедер. Они как лира для ангела.
Она садится передо мной на скамеечку. Кладет ножку на ножку. Острый носок сапожка упирается мне в подбородок и заставляет поднять голову выше. Она рассматривает меня ласково, без обычного властного выражения лица.
- Ты ни в чем за эту неделю не провинился, говорит Она. Вел себя хорошо и не ленился. Я тобой довольна. И ты будь доволен. Сегодня я не хотела приглашать тебя в подвал, но вспомнила (голос ее становится торжественным и умильным), что у тебя же сегодня день рождения. Я правда чуть не забыла. И я решила, что такого послушного и трудолюбивого мальчика не следует оставлять без подарка! Подарок, я считаю, должен быть обязательно полезным. (Она поднимается со скамеечки и подходит к столику с плетками). Подарок должен быть приятным и поучительным. (Постукивая каблучками она подходит по мне близко-близко, так, что я начинаю чувствовать тепло Её тела). И подарок на день рождения обязательно должен надолго запоминаться. И вот я подумала, что лучше всего для этого подходят (она нежно спускает мне трусы с попки и жарко шепчет на ухо) хорошие РОЗГИ!
Я почти теряю сознание. Я уже не сталь, а воск, мягкий воск. В паху колют иголочки, и на глаза капает пот. А еще ничего не начиналось. Боже, дай же мне эту муку!
Она подходит к зеркалу и грациозно изогнувшись берет розгу. Пробует. В воздухе раздается свист. Пробует другую. Свист тоньше и злее. Откладывает розгу в сторону и берется за третью. Она теперь само совершенство, острые каблучки внизу, тонкая розга сверху и плавные линии соединяющие эти полюса. Лед и пламень. Леди Гармония.
- Тебе, если не ошибаюсь, сегодня исполнилось сорок? Значит четыреста розог. Через каждые сто ударов короткая передышка и поцелуй подвязки. Их как раз четыре. Это у нас будет вместо поздравления. А потом будет подарок-сюрприз! (Она выгибает бедро, и я понимаю, какой это будет подарок). А потом, (она опускает ресницы на разложенные плетки), будет именинный торт со сливками. Ну, мой козлик, давай сначала немножечко поблеем!
На мою истомившуюся попу опускается розга. Вторая. Третья. Я не выдерживаю и начинаю постанывать. Колени забавно дергаются. Сегодня будет длинная ночь.
- Сча-а-а-а!!-а-а-стливого дня рождения-я-я!!!-а-а-а!!!
Список всех эротических историй
БДСМ рассказы на русском
