женский пояс верности

- Ну прости!.. Ну слышишь? Я же не знала, что он сменит замок!…

Прошло 12 часов с тех пор, когда всежевытраханная Анна лежащая в обнимку с её заезжим любовником, ответила на звонок сестры.

-ПРОСТИ??? А Что мне делать с этим!!!???

Мари распахнула полы халата. На ней сейчас не было больше ничего, кроме пояса верности Анны.

- Это ТВОЁ! Это ТЫ должна сейчас носить ЭТО!!! Ты!!! Понимаешь?!

- Ну да! Я! Я! Я! - Анна расплакалась. - Это я во всём виновата!

Мари села на табурет и тут же вскочила. Кусочек её попки оказался зажатым между краем пояса и твёрдой поверхностью.

- Блин, пошли в зал. - и она направилась туда, чтобы сесть в мягкое кресло, в котором ещё менее чем сутки назад сидел муж Анны. Та покорно шла за ней. - Ты не представляешь, сестрёнка, сколько ты мне теперь за это будешь должна!

Мари говорила уже обычно.

- Короче, я иду к слесарю, сварщику, резчику или медвежатнику какому… Я не собираюсь "честно" ждать твоего мужа. Потом разбираться с ним будешь сама и придумывать куда ты ЭТО дела.

Анна бросилась к ней и стала на колени.

- Прошу, не надо! Он же меня убьёт!.. Или тебя, если попадёшься ты. Носить это - не так страшно, как тебе кажется! Ну пожалуйста!

Она теребила Мари за полы халата. Её лицо отражалось от зеркальной поверхности пояса верности, находясь как раз напротив его.

- Отойди, мне надо выпить, - сказала Мари, оттолкнув сестру.

ТАМ чесалось, и чесалось уже давно. Никакие попытки засунуть хотя бы палец под металл успехом не увенчались.

Она открыла какой-то ликёр и плеснула его в две рюмки.

- На, и успокойся! - Сказала она сестре.

Анна подошла, и трясущимися руками взяла напиток. Она смотрела виновато, как нашкодивший котёнок.

- Блин, ТАМ всё чешется! А ещё… у меня должно начаться…

- С первым ничего не сделаешь, я сначала терпела… А потом привыкла.

- Как классно!.. А со вторым?

- Я тебе всё расскажу.

Мари молча цедила ликёр, слушая Анну, как двенадцатилетняя девочка, которой мама рассказывает о том, что "…скоро, моя девочка, с тобой может произойти Событие, начиная с которого девочка становится уже девушкой. И к этому Событию, моя дорогая, нужно быть готовой…" И немудрено: учитывая её ситуацию, эти регулярные "события", к которым она, как и любая "девушка", давным-давно привыкла, с тех пор как перестала быть "девочкой", снова, как и много лет назад, обещали стать чем-то выбивающим из обычной жизненной колеи. И даже обычные дни, не отягощённые "событиями", не предвещали ничего хорошего: как минимум дважды в день ванна, - душ не вымывал всё до конца. Потом доскональное вытирание просунутым под пояс полотенцем и сушка феном. Затем, оказывается, нужно было уделять немалое время этому навороченному навесному замку. Его нужно было смазывать снаружи и капать вовнутрь какое-то вонючее и оставляющее пятна машинное масло. Зимой нужно было заботиться о том, чтобы не замёрзнуть, надевая лишние предметы нижнего белья. Летом же была большая опасность сильно натереться… Ну, и наконец самое неприятное:

- Когда-то я не занималась сексом месяца четыре. - думала про себя Мари. Это было тогда трагедией. Просто рядом не было достойных её, как она считала, мужчин. Все эти одинокие вечера она ежедневно вечером предавалась воспоминаниям, удовлетворяя себя всевозможными фаллоиммитаторами, вибраторами и шариками на ниточке. Но СЕЙЧАС!.. Промежность зажата на всю ширину и нет какой-либо возможности что либо туда просунуть. Напротив клитора была металлическая полость, сделанная для того, чтобы этот нервный сгусток не мог ощутить даже прикосновение металла.

Мари поймала себя на том, что щупает сейчас это место руками. Она перехватила сочувственный и виноватый взгляд Анны.

- Это - специально? - спросила она, хотя всё и так было понятно.

Анна кивнула.

То было четыре долгих месяца. Но сейчас ей предстояло ЧЕТЫРНАДЦАТЬ! От этого ей уже сейчас становилось дурно.

- Слышь, сестрёнка! А давай всё нахрен спилим и съедем. К маме. А твой придёт из своих походов и сам явится, да ещё и с повинной…

Анна молчала. Пауза затянулась. Затем Анна снова заплакала, сквозь слёзы причитая:

- Я люблю его!.. Таким как есть!.. Понимаешь, люблю! Я на всё ради него согласна, лишь бы он не бросил меня! Я сто раз хотела от него уйти, но что-то мне не даёт. Я даже на этот пояс согласилась ради него…

- Что же ты сегодня ночью делала, дорогая? Раз ты его так любишь? Или ты всенощную в церкви простояла, грехи свои замаливая?

Анна смутилась.

- Ты, наверное, это уже сама поняла…

- Ты про то, что его член с лупой искать надо?

- Мне иногда хочется по-настоящему, и я ничего с собой не могу поделать…

- И что ты в своём Дэне нашла? Дома нет, денег - раз и обчёлся! Или хоть бы красавцем был, или дворянином каким, из знатной фамилии? Он трахал то тебя последний раз, в каком году?

Анна снова бросилась к Мари.

- Сестрёнка, прости! Слышишь?! Прости! Ну, дура я, дура! Проси, что хочешь для тебя сделаю…

- Избавь меня от ЭТОГО, а если не можешь, то хотя бы от твоих извинений…

Мари стало жаль Анну. К тому же в памяти всплыло всё их детство. Анна всегда защищала её от всех напастей: драчливых мальчишек, злобных собак, сердитой мамы и строгих учителей, получая всегда двойную дозу неприятностей. В общем была для неё добровольной нянькой. И Дэна своего она любит, скорее всего, только потому, что ей по жизни нужно кого-то нянчить, терпеть чьи-то капризы, - пояс верности носить, например, - и страдать. Моя сестра, ко всему прочему - мазохистка…

Анна всхлипывала, положа голову на её колено.

- Ладно, Анюк! - она так в детстве звала Анну. - Будь по-твоему. Ты ведь меня всю жизнь выручаешь, правда?

Она легонько отстранила сестру, встала, скинула халат и направилась к своей одежде. ( Блин, как чешется!..) Не спеша облачив грудь в белюсенький, расшитый лифчик от Триумфа и тщательно всё поправив, она вопросительно посмотрела на Анну, принесшую из спальни кипу каких-то странных предметов нижнего белья.

- Вот… Это теперь тебе нужно…

Мари продолжала вопросительно смотреть. Тогда Анна взяла что-то ослепительно белое и, который уже раз, стала перед ней на колени. Через минуту нержавеющая сталь скрылась под атласом. Стало мягче и теплее. Мари посмотрела в зеркало. Трусы - трусами, и не видно того, что под.

- Когда пойдёшь по своим делам - вот пара крючочков, расстегивать надо. А вот - прокладки. Специальные. Их для таких случаев делают. Здесь много - должно на месяц-другой хватить. Вот, как пользоваться.

И она показала на себе.

- Спасибо и на том.

Мари свалила всю эту кипу в большой пакет, оделась и направилась к выходу.

- Я позвоню, - сказала она, поцеловала Анну и вышла на улицу.

первая часть тут, третья часть здесь

Пререйти к списку историй

NAN

^ Наверх